Мягкая сила для трейдера: Будущее власти и бизнеса. часть 3.
По расчетам Бюджетного управления Конгресса, общий объем госдолга достигнет 100% от ВВП к 2023 г., и многие экономисты начинают беспокоиться, когда уровень долга в богатых странах превышает 90%. Но журнал The Economist отмечал в июне прошлого года: «Америка имеет два преимущества перед другими странами, которые позволяют ей смотреть на проблему долга с относительным спокойствием, – обладание мировой резервной валютой и рынком наиболее ликвидных активов, казначейских облигаций». Несмотря на опасения по поводу падения доверия к доллару в период финансового кризиса, доллар вырос, а доходность облигаций упала. Внезапный кризис доверия – меньшая проблема, чем постепенное повышение расходов на обслуживание долга, которое может повлиять на здоровье экономики в долгосрочной перспективе.
В этом отношении проблема долга особенно важна, и исследования позволяют предположить, что учетные ставки банковского кредита будут повышаться на 0,03% при каждом увеличении соотношения долга к ВВП на 1% в течение длительного периода. Более высокие ставки означают меньший объем инвестиций в частном секторе и замедление роста. Это воздействие может быть смягчено благоприятной политикой или, напротив, усугублено при плохой политике. Увеличение долга не должно вызвать упадка США, но оно, безусловно, повышает долгосрочные риски.
Хорошо образованные трудовые ресурсы – еще один ключевой фактор экономических успехов в информационную эпоху. На первый взгляд, в этом отношении в Соединенных Штатах дело обстоит хорошо. Расходы на высшее образование в процентах от ВВП в два раза больше, чем во Франции, Германии, Японии и Великобритании. Рейтинг 10 ведущих вузов, составленный лондонским изданием «Таймс – Высшее образование» в 2009 г., включает шесть американских университетов, а шанхайский университет Цзяо Тун в своем исследовании 2010 г. поставил в первую двадцатку 17 американских университетов – и ни одного китайского. Американцы получают больше Нобелевских премий и публикуют больше научных работ в престижных журналах (в три раза больше китайцев), чем граждане какой-либо другой страны. Эти достижения укрепляют как экономическую мощь страны, так и ее «мягкую» силу.
Американское образование в лучшем варианте – многие университеты и высшее звено системы среднего образования – соответствует или устанавливает мировые стандарты. Но американское образование в худшем варианте – слишком много начальных и средних школ, особенно в менее богатых районах – значительно отстает. Это означает, что качество трудовых ресурсов не будет успевать за возрастающими стандартами экономики, основанной на информации. Пока нет убедительных доказательств того, что студенты демонстрируют результаты хуже, чем предыдущие поколения, но образовательное преимущество США разрушается, поскольку ситуация в других странах становится гораздо лучше. Необходимо улучшать систему образования K-12 (от детского сада до 12-го класса), если страна хочет соответствовать стандартам, необходимым для информационной экономики.
Политика и институты
Несмотря на все эти проблемы и неясности, при правильной политике экономика Соединенных Штатов, вероятно, по-прежнему сможет обеспечивать «жесткую» силу государства. А что американские институты власти? Журналист Джеймс Фаллоу, который много лет провел в Китае, вернувшись домой, был озабочен не столько экономическими проблемами США, сколько кризисом политической системы. По его мнению, «Америка по-прежнему обладает средствами, чтобы справиться практически со всеми своими слабостями… Именно это является американской трагедией начала XXI века: жизнеспособная, самообновляющаяся культура, которая привлекает таланты со всего мира, и система управления, которая все больше выглядит как насмешка». Хотя политические затруднения в период рецессии выглядят устрашающе, трудно определить, насколько нынешняя ситуация хуже, чем в прошлом.
Конвертация властных ресурсов в желаемые результаты – давняя проблема США. В основе Конституции лежит либеральная точка зрения XVIII века, согласно которой власть лучше всего контролируется через фрагментацию и уравновешивающую систему сдержек и противовесов. Во внешней политике Конституция всегда приглашала президента и Конгресс к соперничеству за контроль. Мощные экономические и этнические группы влияния борются за выгодные им определения национальных интересов, и Конгрессу приходится внимательно прислушиваться к скрежету лоббистских шестеренок.
Обеспокоенность также вызывает падение общественного доверия к государственным институтам. Согласно опросу Исследовательского центра Pew, проведенному в 2010 г., 61% респондентов считает, что Соединенные Штаты переживают упадок, и только 19% верят, что правительство по большей части делает то, что надо. В 1964 г., напротив, три четверти американцев заявляли, что чаще всего доверяют действиям федерального правительства. На протяжении последнего времени цифры немного менялись, поднявшись после терактов 11 сентября, и затем вновь стали постепенно снижаться.
США отчасти были основаны на недоверии к правительству, а Конституция разработана таким образом, чтобы противодействовать централизации власти. При ответе на вопрос не о текущем правительстве, а об основополагающих конституционных принципах американцы настроены очень позитивно. На вопрос о лучшем месте для жизни подавляющее большинство называет свою страну. Почти каждый говорит, что ему нравится существующая демократическая система управления. Немногие считают, что система прогнила и ее нужно менять.
Некоторые аспекты нынешних настроений, вероятно, отражают недовольство спорами и тупиковой ситуацией в политическом процессе. По сравнению с недавним прошлым политика партий стала более поляризованной, но острое взаимное неприятие – это не новость, что подтверждает пример политики при Джоне Адамсе, Александре Гамильтоне и Томасе Джефферсоне. Частично проблема с оценкой нынешней атмосферы объясняется тем, что поколение, пережившее Великую депрессию и победившее во Второй мировой войне, отличало невероятно высокое доверие к правительству. Но при анализе длительного периода истории США то поколение можно считать аномалией. Большая часть доказательств потери доверия к властям – это данные современных опросов, однако ответы очень зависят от того, как сформулированы вопросы. Наиболее резкое падение произошло более 40 лет назад, в период администраций Джонсона и Никсона.
Это не означает, что проблемы утраты доверия к правительству не существует. Если общество не хочет платить налоги или следовать законам, или если талантливые молодые люди отказываются работать в государственных органах, возможности правительства ослабеют, а люди будут еще больше недовольны властью. Кроме того, атмосфера недоверия может спровоцировать экстремальные действия неадекватных людей, как теракт в федеральном офисном здании в Оклахоме в 1995 году. Такие результаты могут подорвать «жесткую» и «мягкую» силу Соединенных Штатов.
Однако пока эти опасения не оправдались. Налоговое управление не отмечает увеличения махинаций с налогами. По многим оценкам, правительственные чиновники стали менее коррумпированными, чем в предыдущие десятилетия, а Всемирный банк присвоил США высокий показатель (выше 90-го процентиля) по «контролю над коррупцией». Добровольный возврат опросных листов переписи увеличился до 67% в 2000 г. и был немного выше в 2010 г., преодолев 30-летнюю тенденцию спада. Уровень явки избирателей упал с 62% до 50% за 40 лет с 1960 г., но падение прекратилось в 2000 г., а в 2008 г. явка достигла 58%. Другими словами, поведение общества не изменилось так радикально, как показывают данные опросов.
Насколько серьезны изменения в социальном капитале, когда дело касается эффективности американских институтов власти? Политолог Роберт Патнэм отмечает, что общественные связи не ослабевали на протяжении прошлого столетия. Напротив, история США при детальном рассмотрении – это история взлетов и падений процесса вовлечения гражданского общества. Три четверти американцев, по данным «Партнерства Пью за гражданское изменение», ощущают связь со своими сообществами и называют качество жизни отличным или хорошим. Еще один опрос показал, что 111 млн американцев добровольно посвящали свое время решению проблем сообщества за последние 12 месяцев, а 60 млн делают это регулярно. 40% сказали, что работа вместе с другими членами общества была для них самым важным делом.
В этом отношении проблема долга особенно важна, и исследования позволяют предположить, что учетные ставки банковского кредита будут повышаться на 0,03% при каждом увеличении соотношения долга к ВВП на 1% в течение длительного периода. Более высокие ставки означают меньший объем инвестиций в частном секторе и замедление роста. Это воздействие может быть смягчено благоприятной политикой или, напротив, усугублено при плохой политике. Увеличение долга не должно вызвать упадка США, но оно, безусловно, повышает долгосрочные риски.
Хорошо образованные трудовые ресурсы – еще один ключевой фактор экономических успехов в информационную эпоху. На первый взгляд, в этом отношении в Соединенных Штатах дело обстоит хорошо. Расходы на высшее образование в процентах от ВВП в два раза больше, чем во Франции, Германии, Японии и Великобритании. Рейтинг 10 ведущих вузов, составленный лондонским изданием «Таймс – Высшее образование» в 2009 г., включает шесть американских университетов, а шанхайский университет Цзяо Тун в своем исследовании 2010 г. поставил в первую двадцатку 17 американских университетов – и ни одного китайского. Американцы получают больше Нобелевских премий и публикуют больше научных работ в престижных журналах (в три раза больше китайцев), чем граждане какой-либо другой страны. Эти достижения укрепляют как экономическую мощь страны, так и ее «мягкую» силу.
Американское образование в лучшем варианте – многие университеты и высшее звено системы среднего образования – соответствует или устанавливает мировые стандарты. Но американское образование в худшем варианте – слишком много начальных и средних школ, особенно в менее богатых районах – значительно отстает. Это означает, что качество трудовых ресурсов не будет успевать за возрастающими стандартами экономики, основанной на информации. Пока нет убедительных доказательств того, что студенты демонстрируют результаты хуже, чем предыдущие поколения, но образовательное преимущество США разрушается, поскольку ситуация в других странах становится гораздо лучше. Необходимо улучшать систему образования K-12 (от детского сада до 12-го класса), если страна хочет соответствовать стандартам, необходимым для информационной экономики.
Политика и институты
Несмотря на все эти проблемы и неясности, при правильной политике экономика Соединенных Штатов, вероятно, по-прежнему сможет обеспечивать «жесткую» силу государства. А что американские институты власти? Журналист Джеймс Фаллоу, который много лет провел в Китае, вернувшись домой, был озабочен не столько экономическими проблемами США, сколько кризисом политической системы. По его мнению, «Америка по-прежнему обладает средствами, чтобы справиться практически со всеми своими слабостями… Именно это является американской трагедией начала XXI века: жизнеспособная, самообновляющаяся культура, которая привлекает таланты со всего мира, и система управления, которая все больше выглядит как насмешка». Хотя политические затруднения в период рецессии выглядят устрашающе, трудно определить, насколько нынешняя ситуация хуже, чем в прошлом.
Конвертация властных ресурсов в желаемые результаты – давняя проблема США. В основе Конституции лежит либеральная точка зрения XVIII века, согласно которой власть лучше всего контролируется через фрагментацию и уравновешивающую систему сдержек и противовесов. Во внешней политике Конституция всегда приглашала президента и Конгресс к соперничеству за контроль. Мощные экономические и этнические группы влияния борются за выгодные им определения национальных интересов, и Конгрессу приходится внимательно прислушиваться к скрежету лоббистских шестеренок.
Обеспокоенность также вызывает падение общественного доверия к государственным институтам. Согласно опросу Исследовательского центра Pew, проведенному в 2010 г., 61% респондентов считает, что Соединенные Штаты переживают упадок, и только 19% верят, что правительство по большей части делает то, что надо. В 1964 г., напротив, три четверти американцев заявляли, что чаще всего доверяют действиям федерального правительства. На протяжении последнего времени цифры немного менялись, поднявшись после терактов 11 сентября, и затем вновь стали постепенно снижаться.
США отчасти были основаны на недоверии к правительству, а Конституция разработана таким образом, чтобы противодействовать централизации власти. При ответе на вопрос не о текущем правительстве, а об основополагающих конституционных принципах американцы настроены очень позитивно. На вопрос о лучшем месте для жизни подавляющее большинство называет свою страну. Почти каждый говорит, что ему нравится существующая демократическая система управления. Немногие считают, что система прогнила и ее нужно менять.
Некоторые аспекты нынешних настроений, вероятно, отражают недовольство спорами и тупиковой ситуацией в политическом процессе. По сравнению с недавним прошлым политика партий стала более поляризованной, но острое взаимное неприятие – это не новость, что подтверждает пример политики при Джоне Адамсе, Александре Гамильтоне и Томасе Джефферсоне. Частично проблема с оценкой нынешней атмосферы объясняется тем, что поколение, пережившее Великую депрессию и победившее во Второй мировой войне, отличало невероятно высокое доверие к правительству. Но при анализе длительного периода истории США то поколение можно считать аномалией. Большая часть доказательств потери доверия к властям – это данные современных опросов, однако ответы очень зависят от того, как сформулированы вопросы. Наиболее резкое падение произошло более 40 лет назад, в период администраций Джонсона и Никсона.
Это не означает, что проблемы утраты доверия к правительству не существует. Если общество не хочет платить налоги или следовать законам, или если талантливые молодые люди отказываются работать в государственных органах, возможности правительства ослабеют, а люди будут еще больше недовольны властью. Кроме того, атмосфера недоверия может спровоцировать экстремальные действия неадекватных людей, как теракт в федеральном офисном здании в Оклахоме в 1995 году. Такие результаты могут подорвать «жесткую» и «мягкую» силу Соединенных Штатов.
Однако пока эти опасения не оправдались. Налоговое управление не отмечает увеличения махинаций с налогами. По многим оценкам, правительственные чиновники стали менее коррумпированными, чем в предыдущие десятилетия, а Всемирный банк присвоил США высокий показатель (выше 90-го процентиля) по «контролю над коррупцией». Добровольный возврат опросных листов переписи увеличился до 67% в 2000 г. и был немного выше в 2010 г., преодолев 30-летнюю тенденцию спада. Уровень явки избирателей упал с 62% до 50% за 40 лет с 1960 г., но падение прекратилось в 2000 г., а в 2008 г. явка достигла 58%. Другими словами, поведение общества не изменилось так радикально, как показывают данные опросов.
Насколько серьезны изменения в социальном капитале, когда дело касается эффективности американских институтов власти? Политолог Роберт Патнэм отмечает, что общественные связи не ослабевали на протяжении прошлого столетия. Напротив, история США при детальном рассмотрении – это история взлетов и падений процесса вовлечения гражданского общества. Три четверти американцев, по данным «Партнерства Пью за гражданское изменение», ощущают связь со своими сообществами и называют качество жизни отличным или хорошим. Еще один опрос показал, что 111 млн американцев добровольно посвящали свое время решению проблем сообщества за последние 12 месяцев, а 60 млн делают это регулярно. 40% сказали, что работа вместе с другими членами общества была для них самым важным делом.
0 комментариев